Путешествие к истокам осуществили уроженцы Докшицкого района из Борисова

Церковь Великомученика Георгия Победоносца в Тумиловичах

   Человеческая жизнь подобна реке: извилиста, переменчива — и мелководья есть, и омуты, течение то плавное, то бурное, дорога то через лес, то опасной гатью, то по равнинным местам.
Как и у реки, у человеческой жизни есть исток и устье, если, конечно, не затеряется она в безграничном лесном или болотном пространстве, утратив свое имя. Так бывает и с людьми, равнодушными к истории своей семьи, судьбам ушедших близких…
Нынешней осенью нам наконец довелось посетить места, связанные с истоками  рода — и по отцовской, и по материнской линии. Родословные ветви пересеклись в Докшицком районе Витебской области — главной цели нашего путешествия.
День для поездки выдался замечательным. Погода задалась: началось долгожданное бабье лето. Нити паутины опутывали машину, ласковое солнце отражалось в ее окнах, на дорогу, окаймленную оранжево-желтой или золотисто-зеленой рамкой, без восторга невозможно было смотреть. Захватывало дух от подиумной красоты октябрьских деревьев, насыщенной синевы неба, отражающегося в зеркале озер и рек. Удивляло обилие лебедей на водной глади,  в глубинной дали слышалось курлыканье журавлей… Родная природа будто благодарила нас за возвращение на историческую родину.
Во время путешествия мы несколько раз пересекали (либо проезжали мимо) Березину — под Борисовом, откуда и начался наш путь, под Студенкой, Веселово, и, конечно, под Докшицами, откуда река начинает свой путь. Приветствуя нас, Березина будто давала добро на встречу с прошлым.
Первым знаковым местом для нас стали Тумиловичи. Согласно семейно-архивным документам, в этой деревне родился мой дед Иван Маркович. Здесь жила семья его отца, прадеда Моиссея, родилось шестеро сыновей:  Архип, Илларион, Кирилл, Мартин, Федор, Иван  (был в семье младшим, последним). Не надеясь найти дом Марковичей (во время последней войны деревня была почти полностью сожжена фашистами), мы направились к Тумиловичскому храму, сохранившемуся с 1864 года.

   Долго стояли у окрашенной в небесный цвет деревянной Георгиевской церкви, видевшей венчание прадеда, крещение его детей. Здесь, в Тумиловичской церкви, Моиссей, видимо, был и отпет (в письмах дедушка Иван упоминал о ранней смерти отца и о материальном участии брата Мартина в его дальнейшей судьбе).
Церковь Великомученика Георгия Победоносца, построенная почти без гвоздей (архитектор неизвестен), и сегодня имеет вид празднично-нарядной шкатулки, который ей придают восьмигранный сруб и опоясывающие храм треугольные фронтоны. Треугольные формы повторяются в декоре барабана, на котором возвышается шатер с золоченой главкой. Практически без повреждений церковь пережила Первую мировую и Великую Отечественную войны. В ней сохранилась часть метрических книг, которые мы надеялись просмотреть для уточнения сведений о большой семье крестьянина Моиссея Марковича, в пользовании которого находилось 1,5 гектара земли.
К сожалению, на момент нашего приезда Тумиловичская церковь была закрыта. Ближайшая служба ожидалась только через неделю (до революции в состав прихода входило 14 деревень, верующих прихожан насчитывалось более двух тысяч). Местный священник Петр Иванович Иосько, как выяснилось из телефонного разговора (номер мобильной связи был любезно предоставлен Геннадием Вацлавовичем Пацевичем, председателем Тумиловичского сельского исполкома), обслуживает несколько храмов, проживая в агрогородке Торгуны в семи километрах от Тумилович. 10 октября у него было погребение и уделить нам внимание он никак не мог.
Как выяснилось из беседы с председателем сельского совета, Марковичей в Тумиловичах и сегодня много (третья по распространенности фамилия). Мы убедились в этом сами, посетив деревенское кладбище.
Бродя между могил в старой части погоста, я думала о том, что где-то здесь, под одним из вросших в землю камней покоится прах прадеда Моиссея и его жены (остальных Марковичей разбросало по свету). Имена на могильных камнях рассмотреть было невозможно (лишь на одном под солнцем внезапно засияло — «Захар»). На тумиловичском кладбище я молилась об упокоении душ моих пращуров…
Поездка по Тумиловичам и окрестностям помогла познать красоту здешних мест: земли вокруг пахотные, торфяно-черные, поля обработаны, мелиорированы, ближние леса необыкновенно чистые, светлые, просматриваются на десятки метров.
Меня не покидала мысль о том, что когда-то по этим местам ходил мой дед, высокий, голубоглазый, смышленый юноша, сумевший поступить и бесплатно закончить Докшицкое четырехклассное училище, затем учительские курсы и институт, получить звание учителя математики.
Следующим пунктом нашего путешествия по прародине стала находящаяся в 3,5 километрах от Тумилович деревня Стенка — место рождения моей бабушки по материнской линии Матроны Нестеровны Дайлидович.

   Стенка встретила нас голубой придорожной часовенкой с находящимися внутри иконами, украшенными цветами и рушниками. Сегодняшняя Стенка — одна ровная широкая улица с аккуратными деревянными домами (их не более десятка). Как поведала нам Светлана, дочь самой старой в деревне жительницы девяностолетней Анны Хохряковой, до войны это была большая деревня (более 50 дворов) с домами, стоявшими впритык друг к другу. Улица шла «кочергой», то есть заворачивала направо, на «конце кочерги» размещалось не менее 10 домов. Чуть дальше были хутора (на одном из них, по воспоминаниям моей мамы, и родилась бабушка Матрона).
Дайлидовичи — коренная фамилия в деревне. Однако найти тех, кто помнил Матрону Дайлидович и ее сестер Марию, Прасковью и Юлию, а тем более их мать Ольгу и отца Нестера, нам не довелось. Светлана, правда, вспомнила, что у жителя деревни Николая Викторовича Парфиновича была мать Настасья Несторовна Дайлидович и что ее дед дружил с отцом «Насты». В беседе с Николаем, однако, выяснилось несовпадение имен жены и детей Нестора. По-видимому, дед шестидесятидвухлетнего Николая Парфиновича был на поколение моложе нашего прадеда. Правда, Светлана утверждала, что других Несторов в Стенке не было. Человеческая память несовершенна…
Беседа с жителями Стенки показала, что все дома в деревне построены в послевоенное время. В годы оккупации фашисты сожгли Стенку, жестоко покарав жителей за связь с партизанами (после поездки брат нашел в интернете статью «Трагедия деревень Докшицкого района», в которой рассказывалось о старухе Дайлидович, сожженной в Стенке в собственном доме, о женщине Дайлидович, которую фашисты намеренно переехали танком; фамилию Дайлидович, как и фамилию Маркович, мы также обнаружили под актом, зафиксировавшим гибель людей из Тумиловичского сельсовета от рук карателей). Стенчане прояснили нам и название деревни: согласно местной легенде, оно происходит от «стенки», построенной для отражения набегов монголо-татар в незапамятные времена. Мы убедились что история деревни теряется в глубине веков.
Светлана поведала нам и о таком интересном факте: девушек из Стенки охотно брали замуж — «красивые были».
Мне вспомнились рассказы мамы о  бабушке Матроне: «белолицая», «черноволосая», «синеглазая». В семнадцатилетнюю красавицу Матрону Дайлидович (рано осиротев, она служила прислугой у панов) влюбился работавший в Тумиловичах дед Виктор Жданович. Женившись на Матроне, он через несколько лет увез ее во Францию, где семья Ждановичей прожила 17 лет и где родилась моя мама.
Из Стенки, как и из Тумилович, мы уезжали с чувством сопричастности к судьбам Марковичей и Дайлидовичей — ближних и дальних наших родственников, живших и живущих на благодатной докшицкой земле. Не покидала мысль и о том, что более 100 лет (с 1793 по 1924) эти места, как в целом и весь край, входили в Борисовский уезд, а значит, были сопричасны судьбе моего родного Борисова. На флаге Борисовского уезда нарисованы синие волны — хочется думать, что это Березина, несущая свои воды через весь регион.

   У истоков Березины, находящихся под Докшицами, была сделана очередная остановка. Мы были приятно удивлены достойно оформленной набережной городского искусственного озера: летний театр, беседки для отдыхающих, декоративно-металлическое украшение в виде «целующихся» лебедей (живые лебеди величаво плавали по неспешным водам уходящего за горизонт водохранилища), витые скамейки, аккуратно покрашенные бордюры и тротуарная плитка, чистые берега. Понравилось и размещенное на плотине легкое архитектурное сооружение — символический знак истока Березины (на самом деле исток теряется в болотах чуть западнее Докшиц), выполненный в виде ажурной беседки с указанием даты основания города — 1407. Было радостно за местных жителей, обладающих прекрасной зоной для отдыха. С горечью думалось о том, что  родному Борисову о набережной остается только мечтать (хотя река пересекает город в нескольких местах) и о том, что сегодняшнее состояние пригородной Березины, мелеющей год от года и зарастающей хмызняком и тиной, вызывает большую тревогу…
Обратный путь был интересен посещением достопримечательностей Борисовского района (показал и рассказал о них брат Владимир Маркович, историк, краевед, хранитель рода). Мы увидели остатки усадьбы Тышкевичей «Дедиловичи» в д. Воровское (фрагменты парка, выполненные из валунов и красного кирпича хозяйственные постройки); Браму 18 века в деревне Мстиж (все, что осталось от великолепной усадьбы Иосифа Слизеня);  каменную Бытчанскую Троицкую церковь (1891), возвышающуюся над окрестностями;  недавно восстановленный  Храм святого Архангела Михаила (1904) в местечке Зембин, радующий взгляд богатым внешним декором (к сожалению, отсутствие времени не позволило посетить зембинский музей с уникальными мозаичными работами Нади Леже).

Предпоследнюю остановку сделали у деревни Студенка, на левом берегу Березины. Я была потрясена монументом-аллегорией Жертвам трагедии 1812 года, открытом в 2002 году при финансовой поддержке Швейцарии.   Выполненная Анатолием Артимовичем (автор памятника князю Борису с ангелом-хранителем за спиной в исторической части нашего города) античная скульптурная композиция из бронзы, черного гранита и камня, центром которой является обнаженное тело сраженного врагом юноши-воина, символизирует трагедию всех людей, вовлеченных в водоворот войны, безотносительно к званиям, вероисповеданию, национальности. Со скорбными мыслями стояла я у памятника, размышляя о том, что пережитая катастрофа не может остановить последующие кровопролития.

   Последней остановкой стало Алексеевское кладбище, место вечного упокоения дорогих родителей. «Привет из Тумиловичей»,- шептала я папе. «Были на родине бабушки Моти»,- отчитывалась перед мамой. Мне казалось, родители слышат и благодарят нас за память…

С уважением, Ирина Добрицкая (ныне пенсионер,в недавнем прошлом доцент БГПУ им. М.Танка). В девичестве Ирина Маркович.

Фото предоставлены автором.

P.S. Сердечно благодарю за публикацию моей статьи «Путешествие к истокам» в «Родных вытоках».

Удивительно, но на нее отозвались мои родственники, внуки и правнуки родной сестры моей бабушки Матроны Дайлидович (Жданович в замужестве) — Марии Дайлидович, родившейся в Стенке,  пережившей ужасы фашистского концлагеря. Как оказалось, сегодня внучка Марии, моя троюродная сестра Екатерина живет в Тумиловичах. Когда-то в  детстве она не раз гостила у бабушки Матроны в Борисове, общалась с моей мамой и ее братьями и сестрами. Мы долго говорили с ней по телефону, вспоминая детские годы и близких людей.

СПАСИБО!!! ПРОЦВЕТАНИЯ ВАШЕЙ ГАЗЕТЕ!

С уважением, Ирина Геннадьевна Добрицкая.